Неточные совпадения
«А» Дьякон рявкнул оглушительно и так, что заставил Самгина ожидать площадного ругательства. Но, оттолкнув ногою стул, на котором он
сидел, Дьякон встряхнулся, точно намокшая
под дождем птица, вытащил из кармана пестрый шарф и, наматывая его на шею, пошел к двери.
«Он в освещенном вагоне, на бархатном кресле
сидит, шутит, пьет, а я вот здесь, в грязи, в темноте,
под дождем и ветром — стою и плачу», подумала Катюша, остановилась и, закинув голову назад и схватившись за нее руками, зарыдала.
Опасаясь, что
дождь будет затяжным и в палатке придется
сидеть, как
под арестом, я решил, пока еще сухо, погулять по ближайшим окрестностям, не уходя далеко от бивака. Я пошел по тропе, протоптанной медведями, но скоро ее потерял; тогда я направился целиною к соседним холмам.
Ольга Михайловна
сидела по сю сторону плетня, около шалаша. Солнце пряталось за облаками, деревья и воздух хмурились, как перед
дождем, но, несмотря на это, было жарко и душно. Сено, скошенное
под деревьями накануне Петрова дня, лежало неубранное, печальное, пестрея своими поблекшими цветами и испуская тяжелый приторный запах. Было тихо. За плетнем монотонно жужжали пчелы…
За последнее время у Половецкого все чаще и чаще повторялись тяжелые бессонные ночи, и его опять начинала одолевать смертная тоска, от которой он хотел укрыться
под обительским кровом. Он еще с вечера знал, что не будет спать. Являлась преждевременная сонливость, неопределенная тяжесть в затылке, конвульсивная зевота. Летом его спасал усиленный физический труд на свежем воздухе, а сейчас наступил период осенних
дождей и приходилось
сидеть дома. Зимняя рубка дров и рыбная ловля неводом были еще далеко.
В пятом часу утра я проснулся, словно меня что толкнуло. Шел мелкий
дождь; сквозь окладные тучи слабо брезжил утренний свет. Я оделся и пошел к бараку. Он глянул на меня из сырой дали — намокший, молчаливый. В окнах еще горел свет; у лозинки
под большим котлом мигал и дымился потухавший огонь. Я вошел в барак; в нем было тихо и сумрачно; Рыков неподвижно
сидел в ванне, низко и бессильно свесив голову; Степан, согнувшись, поддерживал его сзади
под мышки.
Никита Иваныч (играя шута). «Что, куманек?
Под кровлей-то
сидеть получше, я думаю, чем
под дождем шататься? Право, дяденька, помирился бы ты лучше с дочерьми. B такую ночь и умнику, и дураку — обоим плохо!»
Александра Михайловна воротилась домой поздно, пьяная и печальная. В комнате было еще душнее, пьяный тряпичник спал, раскинувшись на кровати; его жидкая бороденка уморительно торчала кверху, на лице было смешение добродушия и тупого зверства; жена его, как тень,
сидела на табурете, растрепанная, почти голая и страшная; левый глаз не был виден
под огромным, раздувшимся синяком, а правый горел, как уголь. По крыше барабанил крупный
дождь.
Солнце садилось за бор. Тележка, звякая бубенчиками, медленно двигалась по глинистому гребню. Я
сидел и сомнительно поглядывал на моего возницу. Направо, прямо из-под колес тележки, бежал вниз обрыв, а
под ним весело струилась темноводная Шелонь; налево, также от самых колес, шел овраг, на дне его тянулась размытая весенними
дождями глинистая дорога. Тележка переваливалась с боку на бок, наклонялась то над рекою, то над оврагом. В какую сторону предстояло нам свалиться?
Старик
сидел под деревом, которого густые ветви, сплетшись дружно с ветвями соседних дерев, образовали кров, надежный от
дождя. Против него был разложен огонь; груда сучьев лежала в стороне. Ересиарх дремал, и в самой дремоте лицо его подергивало, редкая бородка ходила из стороны в сторону. Услышав необыкновенный треск сучьев, он встрепенулся. Перед ним лицом к лицу Последний Новик, грозный, страшный, как смертный час злодея.
Сегодня проснулся раньше обыкновенного, так как идет
дождь и на лицо мое брызнул поток воды, протекающий сквозь крышу в потолке. Расставил по углам для стока воды всю имеющуюся у меня посуду и
сижу в своей даче в калошах и
под зонтиком и придумываю хитрости, чтобы завладеть табачницей, а с нею вместе и табачной лавкой.
И так жутко посмотрела на меня, что не любовь, а ненависть, словно к врагу, прочел я в этих родных глазах. Так стало мне тоскливо и холодно, будто
сижу я в самом настоящем окопе
под дождем и прямо в меня целится проклятый немец. Конечно, завтра же куплю две тысячи папирос и разложу по всем столам, пусть не думает, что я жаден… но как она не понимает, что здесь не в жадности дело? Ах, Сашенька, Сашенька!
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого до тла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля.
Дождь лил ливнем, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным
сидел под сгороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый
дождем зашел к Ростову.
Сели и поехали. Из низких туч моросил
дождь. Колеса тележки скользили по размокшей, глинистой дороге. Доктор
сидел в тележке, сгорбившись
под зонтиком. Зонтик трясся, и тряслась спина доктора.
И не замечаю, как, несмотря на все торжествование моей победы и одоления, нападает на меня ожесточенный сон, и повозка моя по грязи плывет,
дождь сверху по коже хлюпае, а я
под буркою сплю, як правый богатырь, и вижу во сне свое торжество: вот он, потрясователь,
сидит, и руки ему схвачены, и рот завязан, но все меня хочет укусить, и, наконец, укусил.